Их проживание в здешних краях подтверждается и гидронимикой — в верховьях бассейна Оки есть реки Угра, Угричка, Угреша, и в Московской обл. была р. Угреша — приток Пехорки. А исследователи приходят к выводу, что в топонимике Московской области угорские названия — самые древние. Только после них появляются финские и балтские. Славяне, кстати, именовали угров «берендеями», их неоднократно упоминают русские сказки. Геродот называет йирков конным народом, отличными наездниками и дрессировщиками лошадей, что также соответствует обычаям угров. Правда, он писал, что они живут охотой, а раскопки показывают наличие у них больших укрепленных городищ, развитого скотоводства. Охота же, очевидно, велась не столько для пропитания, сколько за пушным зверем — ценные меха отсюда в виде товара или дани шли в Скифию и далее в Средиземноморье.
«Многолюдных» тиссагетов, живших «в тех же местах» что йирки, ученые отождествляют с племенами, создавшими Городецкую культуру. Она распространялась по Оке до Средней Волги. Археологами обнаружены остатки многих городищ — небольших по площади, от 2 до 5 тыс. кв. м, но сильно укрепленных. Валы достигали высоты 6–8 м, перед ними выкапывались рвы, а по гребню возводился бревенчатый тын. То есть, тиссагетам было от кого обороняться (вероятно, от соседей-угров, а может, и от скифов). Обитали они в домах-полуземлянках, поклонялись богам в открытых капищах, располагавшихся на холмах — в центре, на возвышенности, устанавливался главный деревянный идол, а вокруг него несколько второстепенных.
Занимались они в основном скотоводством, отчасти земледелием, рыболовством, охотой. Мужчины носили полотняные штаны, рубашки, кожаные поршни. Наряд женщины состоял из длинной рубахи, а украшения были довольно простыми. Волосы повязывались лентой, иногда — с подвесками, на груди нашивались на рубаху серебряные или медные круглые диски, на которых попадаются изображения лунных и солнечных календарей. Расшифровать значение слова «тиссагеты» пока не удалось. По сходству материальных культур ученые обычно относят их к финнам. Но Геродот, точнее, его праславянские источники информации, тиссагетов с будинами-финнами не смешивают. Так что, скорее, это были балтские племена — балтская топонимика в Центральной России тоже зафиксирована, и она весьма древняя.
Геродот называет еще один народ, проживавший вдали от Причерноморья — «особые скифы». Они обосновались на севере и прибыли «в эту местность по отделении от царственных скифов». С «особыми скифами» однозначно увязывается Ананьинская археологическая культура на Средней Волге, Каме и Вятке. Время ее существования, VIII–III вв. до н. э., четко соответствует и времени существования Причерноморской Скифии. На этой культуре стоит остановиться подробнее, поскольку ее раскопки позволили узнать много нового не только о жителях данного района, но и о всей Великой Скифии. Дело в том, что «археологические открытия» причерноморских курганов происходили в основном еще в XIX в. И велись бессистемно, безграмотно, а зачастую и хищнически — кладоискателями, грабителями могил и дилетантами, хватавшими лишь ценное со своей точки зрения и оставлявшими без внимания «второстепенное».
А Ананьинская культура досталась современным ученым почти «нетронутой», во всей совокупности бытовых предметов и находок. Археологический и антропологический анализ показывают, что сюда действительно пришла какая-то часть скифов, смешавшись с автохтонным населением — оно было монголоидным (вероятно, угорским) и находилось на уровне бронзового века. Постепенно топоры-кельты и другие предметы, характерные для прежней культуры, исчезают и сменяются типично скифскими вещами. Здесь строились большие деревянные дома длиной до 40 м, а шириной 4–6 м, пол при этом углублялся в землю на 80 см. Дома имели два входа, двускатную крышу, а по средней линии располагались 9 очагов. Существовали и крупные поселения — например, Конецгорское городище или Пижемское на р. Вятке, представлявшее собой первоклассную крепость — ее вал и в XX в. достигал 7 м, а в древности дополнялся рвом и частоколом.
Судя по изображениям на памятниках, по найденным статуэткам и захоронениям, мужчины тут носили остроконечные шапки наподобие малахая, узкие кафтаны с поясом, мягкие сапоги. Рукава, штаны и обувь украшались вышивкой. Наряд женщины состоял из рубашки с поясом и передником или платья с рукавами. Поверх надевался плащ с вышивкой и мехом. И головной убор с бронзовым венчиком. Иногда венчик был из простой полосы металла, иногда в виде затейливого кокошника. Хотя у некоторых женщин головные уборы представляли собой кожаный ремешок или полосу ткани с нашитыми бляшками и подвесками — видимо, это зависело от достатка и общественного положения.
Как показывают археологические данные, здесь почиталось какое-то верховное женское божество. Поклонялись местные жители и солнцу — его изображения и символы выявлены на многих предметах. Люди Ананьинской культуры занимались подсечным земледелием, скотоводством, у них имелись все известные виды домашних животных. Распространенным занятием была и охота. Но, судя по находкам костей, 70 % добычи приходилось на долю пушных зверей — соболь, куница, белка, бобр. А по количеству костей видно, что охота носила товарный характер. Была очень развита металлургия, существовали ремесленные мастерские. Изготовлялось отличное оружие — например, великолепные топоры в виде грифонов или изображений хищников. Производились украшения из меди и бронзы, хорошая керамическая посуда, выделывались ткани. В одном из погребений обнаружен узелок с семенами — оказалось, что это конопля. Так что находка подтверждает сообщения Геродота о ее использовании скифами. Но в погребениях обнаруживаются и остатки шерстяных тканей, а в одном случае — шерстяная ткань с полотняным переплетением волокон, очень тонкая и очень плотная, имеющая на 1 кв. см. 16 нитей основы и 16 поперечных. Изначально она была окрашена в алый цвет.
Воины были вооружены бронзовыми и железными кинжалами, копьями, короткими мечами, аналогичными скифским акинакам. И воинские традиции напоминали скифские. Если Геродот упоминает об изготовлении чаш из черепов врагов, то здесь существовал обычай сохранять череп противника в качестве трофея. Например, в Луговском могильнике обнаружены скелеты без голов, но у одного из них лежал под рукой чужой череп. Найдены и другие погребения, состоящие из одних черепов. Может быть, отбитых у врагов сородичами.
Однако «особые скифы» были не только и не столько воинами. Города Ананьинской культуры на Волге и Каме являлись главным торговым центром Восточной Европы, который связывал самые отдаленные страны и народы! И представляется характерным, что на могилах здешних вождей устанавливались каменные ладьи — они являлись купцами-путешественниками. Плавали по рекам, а скорее всего, выходили и в моря. Находки показывают тесные торговые связи с Причерноморской Скифией — в селениях Ананьинской культуры были очень распространены нагрудные бляхи и другие украшения, производившиеся там. А в Причерноморье поставлялись меха и изделия ремесленного производства — там часто находят упоминавшиеся топоры-грифоны, характерные для Ананьинской культуры.
Но через Камский район велась торговля и с более далекими регионами. По тем же топорам и другим изделиям прослеживаются связи «особых скифов» до Белого моря, Финляндии и Норвегии. А взамен они там, вероятно, скупали пушнину. Транзитные торговые пути из Скифии через Каму шли и в Сибирь — скифские медные и бронзовые котлы находят под Тобольском, в Нарымском крае, в Усть-Полуе. Под Тобольском, в святилище на р. Вагай, обнаружено и серебряное изображение Артемиды в греко-бактрийском стиле.
А на стрелке Камы и Чусовой, в Конецгорском селище, археологам попались статуэтка египетского бога Амона и иранская бронзовая чаша — наверное, они попали сюда в качестве трофеев после походов скифов в Переднюю Азию. Но торговые связи с далекими южными странами поддерживались здесь и позже. Мы не знаем, куда добирались сами купцы «особых скифов» — может быть, они плавали только до Черного и Каспийского морей, контактируя с греками и иранцами. Но часть мехов, добывавшихся и скупавшихся людьми Ананьинской культуры, продавалась в Средиземноморье и страны Востока. А среди женщин волжских и камских городов очень модными украшениями были ожерелья из средиземноморских раковин, бусы из стекла и египетской пасты.